филиал вгтрк государственная телерадиовещательная компания “Алания”

Вероятность оказаться в эпицентре техногенной катастрофы Казбека Ваниева совсем не радует. В случае беды миллионы тонн токсичных отходов сотрут с лица земли его родное селение. В опасности практически все населенные пункты Куртатинского ущелья. В 2011-м из-за паводков в реке Фиагдон оказались 30 тысяч тонн хвостов. Тогда отходы достигли Каспия. Следующая экологическая катастрофа всего лишь вопрос времени, считает Казбек.
Кладбище опасных отходов «украсило» Куртатинское ущелье в начале 70-х. В советское время Фиагдонская обогатительная фабрика добывала в поселке свинец и цинк. Сырье перерабатывали, а остатки сбрасывали в специально отведенный накопитель – хвостохранилище. Так в долине реки Ханикомдон выросли холмы промышленных отходов. Саму речку завели в тоннель, который проходит под захоронениями, чтобы каждый раз в период паводков проверять на прочность старые коммуникации.
Сегодня от Фиагдонской обогатительной фабрики остались не только воспоминания. Под слоем грунта лежат более трех миллионов тонн вредных отходов. Свинец, кадмий, цинк, железо – это еще не полный список «природных богатств» Куртатинского ущелья. Здесь, в долине реки Ханикомдон, покоятся практически все элементы таблицы Менделеева. Залежи токсичных отходов хорошо видны на склонах. Они отравляют почву, проникают в воду, а вредная пыль разносится по всему ущелью.
Опасное соседство тревожит жителей окрестных сел не одно десятилетие. Люди просто устали возмущаться и надеяться, что ситуация изменится.
Татьяна Цоколаева, жительница с. Даллагкау: «Я помню, что мои родители даже скотине не разрешали пить в этом роднике. Когда вскрывали животных, они видели, что органы не в порядке. Мы, дети, старались, чтобы они не пили из этого родника. Я думаю, в нашем селе это на здоровье отразилось». Воздух, бывает, пахнет свинцом. Трава не росла, сейчас начала чуток прорастать на откосе. Кто вообще придумал создать эту всю фабрику?»
Чистый горный воздух – визитная карточка Верхнего Фиагдона и всего Куртатинского ущелья. Сюда ежегодно приезжают туристы со всего света, а в пульмонологической больнице поселка поправляют здоровье сотни больных астмой и бронхитом. Насколько эффективно лечение, когда под боком мертвая зона, не ясно. Врачи комментировать ситуацию на камеру отказались. На хвостохранилище пожаловались за кадром, подчеркнув, что на Верхний Фиагдон его вред не распространяется.
Ляна Багаева, жительница пос. Верхний Фиагдон: «И в наш поселок, и в ущелье каждое лето приезжают туристы. Если они поймут, что это вредно для их здоровья – это чревато для нашего населения и для здоровья, в первую очередь, для нас самих. Помимо этого, туризм – это то самое, на что поселок будет ориентироваться».
Фиагдонское хвостохранилище не единственное на территории Северной Осетии. В зоне экологического бедствия также находятся селения Унал и Зинцар.
Унальское хвостохранилище благоухает токсичными ароматами. В отличие от Фиагдонского, это заливали водой, однако сегодня внушительная часть отходов находится на поверхности. Территория мертвого водоема никак не огорожена. Отравленную воду пьет скотина, а пляжная зона открыта всем ветрам. Вредная пыль разносится на многие километры вокруг. А возле самого бассейна с отходами раскинулись Унал и Зинцар. Люди живут бок о бок с сомнительным водоемом уже не один десяток лет.
Борис Цаллагов, житель селения Унал: «На все наши письма и жалобы отвечают умными словами – все нормально, проводится мониторинг, берутся пробы грунта, воздуха. Потом, когда у начальства есть возможность выбить деньги из Москвы, то все резко становится вредным. Такая политика. Хотели своими силами покрыть слоем грунта пляжные зоны, но местное районное начальство не разрешило».
Когда окрестности Унала превратились в склад промышленных отходов, не помнят даже старожилы. Маня Цогоева 12 лет проработала на Мизурской обогатительной фабрике. Говорит, едва не заработала астму в хлорном цехе. Ушла, чтобы сберечь здоровье, но отголоски вредного производства настигли и в родном селении.
Общественники республики не первый год занимаются вопросом ликвидации. В организацию неоднократно обращались жители горных сел. В 2013 году хвостохранилища удалось включить в федеральную целевую программу, но вперед дело так и не продвинулось.
Эльбрус Бокоев, председатель Общественной палаты РСО-Алания: «В этом году мы провели форум, где собрались представители всех республик СКФО, потому что такие хвостохранилища есть и в других республиках, одна проблема на всех. Мы попытались не просто обозначить эту проблему, но и как-то повлиять на ее решение. Ликвидация требует огромных средств. На последней встрече с Битаровым он сказал, что промежуточные решения засыпать эти хвосты, чтобы они не пылили. В Унале засыпать с последующим озеленением и что-то сделать и с Фиагдонским, там чуть посложнее».
Независимые экологи уже давно бьют тревогу. Захоронения нужно ликвидировать. Местная экосистема серьезно пострадала. Чтобы восстановить флору и фауну нужны столетия.
Другая проблема – оба хвостохранилища находятся в пойменной зоне рек. В случае паводка отходы окажутся в Тереке.
Иван Алборов, заведующий кафедрой экологии и техносферной безопасности СКГМИ, президент Северо-Кавказского отделения международной академии наук экологии и безопасности жизнедеятельности: «Металлометрические съемки почвенного горизонта подтверждают, что на всей территории обнаружены большие концентрации компонентов. А если говорить о близлежащих пунктах – Унал, Дагом, Зинцар – они в удручающем, тяжелом состоянии эти почвы. Эти тяжелые металлы мигрируют в растительные сообщества. Однолетние, многолетние. Одни в стволах, другие в плодах – биопробы показывают, что от двух и более процентов этих вредных компонентов».
Сегодня вопрос ликвидации зон экологического бедствия вновь звучит с высоких трибун. В стране год экологии, а значит разработаны новые федеральные программы. Проектно-сметная документация по хвостохранилищам республики проходит очередную государственную экологическую экспертизу.
Александр Карданов, заместитель министра природных ресурсов и экологии РСО-Алания: «По фиагдонскому хвостохранилищу уже сметы подсчитаны, выходим на 242 миллиона с копейками, по Уналу на стадии завершения, экспертиза делает замечания, проектная группа замечания устраняет. Собственными силами республика не справится, предположения высказывались разные, вплоть до вывоза, но мы понимаем, что это нереально, и сейчас проектно-сметной документацией будет предусматриваться консервация этих объектов. Мы максимально обезопасим окружающую среду и проведем рекультивацию загрязненной территории».
Насколько возможна рекультивация хвостохранилищ – вопрос сложный. С 1 января текущего года запрещается захоронение отходов, в состав которых входят полезные компоненты, подлежащие утилизации. Такое вот постановление от Правительства РФ. Это значит, что территорию захоронений нельзя покрывать грунтом. Теперь все надежды на федеральную программу на 2018-й год. А вдруг на этот раз получится?
Оксана Елоева