филиал вгтрк государственная телерадиовещательная компания “Алания”

Время лечит, но не все… Разные семьи, но объединяет их одно – эхо бесланской трагедии. К психологическим ранам добавились физические. Теперь уже долгие годы реабилитации, однако, не сломали их. Они надеются когда-нибудь вернуться к полноценной жизни, пусть хоть это и нелегкая задача. Тем более что без помощи государства и неравнодушных людей не обойтись.

Холодящий ужас трех дней в этой семье не забудут никогда. Первое сентября 2004 года Наталья описывает короткими сухими фразами. Говорит, так легче, но оттого не менее страшно. В тот день она спешила отвести старшего сына в первый класс. Две младшие дочки должны были быть в детском саду, но странное стечение обстоятельств заставило ее взять их с собой. Все оказались в школе. Кроме главы семьи.

Наталья Сатцаева: «Решила повести Тамика в самую лучшую школу, какой она считалась в Беслане. Первая. Все ее хвалили очень сильно. Сдали туда документы. Правда, нас сразу не взяли, сказали, вы по месту жительства не подходите. Но мы настаивали. Но кто же знал, что не надо было настаивать… Нас все-таки оформили. Утром я пошла на базар, купила цветы, заказала воздушные шарики и торжественно мы пошли с детьми. Сначала девочек отвела в садик, но там по стечению обстоятельств выяснилось, что света не будет целый день, и я взяла девочек с собой. Говорю, пойдемте посмотрим, как братик пойдет в первый класс. И потом начали детей заводить, дети идут группой, а сзади идет террорист и стреляет в потолок из автомата. И вот мы тогда уже поняли, что это далеко не салюты. Нас всех быстро завели в класс и сказали, у кого зазвенит телефон, стреляем в голову без предупреждения».

Угроза, висящая в воздухе, в самом прямом смысле. Растяжки над головой – как напоминание, что шансов мало. Но нужно было оберегать детей. Установку держаться в любой ситуации дала себе Наталья. Наверное, это и помогло. Ее ранило на второй день. У террористов случайно взорвалась граната. При штурме была без сознания. Сын, выбегая из пылающего здания, попросил спецназовца помочь маме. Благодаря ему женщина осталась жива.

Наталья Сатцаева: «Первый выбежал Тамик, когда начался штурм. А я уже лежала без сознания после ранения в голову. И он первый выбежал. И говорит, идет навстречу наш дядя – спецназовец был. И я ему говорю, дядя, помогите моей маме выйти. И он подошел, потрогал – живая, неживая. Говорит, взял на руки и вынес тебя. А девочек вынесли другие спецназовцы. До сих пор не знаю их имен».

На тот момент младшей, Аделине, было всего два года, ее старшей сестре Дане – четыре. Те события они почти не помнят, и это к лучшему. Детям это ни к чему.

Наталья попала в реанимацию. Три месяца глубокой комы. Прогнозы врачей были неутешительны. Она могла никогда не очнуться. Но благодаря усилиям московских врачей и непоколебимой вере супруга в ее выздоровление, женщина вновь открыла глаза. Медик по образованию, Наталья, после затяжной комы впервые заговорила со своими коллегами.

Наталья Сатцаева: «Каждый день я была под капельницами, под разными процедурами. И ко мне приходили медсестры, через зонд меня кормили, санитарки меня обрабатывали. И в один день, говорит, приходит медсестра с двумя санитарками. Идите, пока погуляйте, а мы с вашей женой разберемся. Я, говорит, вышел, час они не выходят. Я стою, говорит, за дверью в коридоре, и выходит медсестра и говорит: купите завтра своей жене сканворд. Какие сканворды? Вообще-то она в коме. А они говорят – вообще-то она уже вышла. Мы, говорят, только что с ней сканворды разгадывали. Я говорит, залетаю в палату, а ты своими большими голубыми глазами на меня смотришь и говоришь: привет, Аслан».

Пришлось учиться жить заново. Потом была долгая реабилитация в центре Николая Бурденко. Наталья отмечает, будто оставила одну часть себя в этой школе. Такой и диагноз. В результате осколочного ранения головы левосторонний гемипарез. Левая сторона практически не работает. Осколок и сейчас в голове. Периодически мучают судороги, нужно регулярно проходить специальное лечение. Наталья связалась с центром в Израиле, обещали помочь. Есть и шансы встать на ноги, но денег на это нет. Женщина получает обычную пенсию по инвалидности, а квоту на реабилитацию за границей не выдают. Коляска с электроприводом, когда-то подаренная Красным крестом, сломалась, осталась обычная. Из дома без сопровождения не выйти. К тому же, около года назад почему-то сняли соцпакет. Теперь даже необходимые лекарства, нейролептики, вынуждены покупать за свои деньги. С такой же проблемой столкнулись Дзгоевы и Муртазовы. Две семьи тоже связала одна беда. Часто ходят друг к другу в гости. Фатиме Дзгоевой уже 23. Маленькая девочка выросла, но такой как прежде уже никогда не будет. Серьезные травмы долго не давали ей самостоятельно ходить, и вот она передвигается без посторонней помощи, хотя об этом и речи не было. В семье верят, что девочка добьется и не таких результатов. Мотивация есть.

Ее мама Жанна говорит: дочь – девушка с характером, и именно эта внутренняя сила несколько лет назад поставила ее на ноги и помогла заговорить. Но не только. Без врачей из немецкого центра ничего не получилось бы. В России, к сожалению, таких возможностей нет. В семье готовы двигаться дальше, но нужны постоянные вложения, одним курсом ограничиваться ни в коем случае нельзя. У кого просить помощи уже не знают.

Жанна Дзгоева: «Первые шаги мы сделали в Германии, в Брандербурге. И ежегодно она нуждается в лечении, реабилитации. И, конечно, нам очень трудно, потому что это дорогостоящее лечение в Германии. И мы обращаемся за материальной помощью. Наше правительство нам выделяет на лечение, но этого очень мало. Реабилитацию мы как бы не обхватываем».

Соседка Жанны Диана Муртазова тоже стала жертвой теракта. Полноценно жить ей не дает перелом шейных позвонков. Инвалидная коляска – постоянный атрибут. Но девушка не отчаялась. Кроме физических занятий на тренажерах, постоянно работала над собой – смогла получить высшее образование и в совершенстве овладеть английским. Диана верит, что все может измениться. Надежду дали также в одном из медицинских центров Германии. Именно там девушка смогла самостоятельно встать на ноги. Последний раз один месяц пребывания обошелся в полтора миллиона рублей. Благо, помогли неравнодушные люди. Реабилитацию оплатил частный спонсор. Но нужно двигаться дальше. Чтобы удержать результат и добиться большего, в год в этом центре нужно быть от трех до шести месяцев.

Диана Муртазова: «К сожалению, в республике у нас этого нет. У нас есть только такие общие реабилитационные программы. У меня перелом шейных позвонков, были проблемы с внутренними органами. У нас, на территории республики, ничего такого нет. Как-то была в Москве, был реабилитационный центр, но его тоже закрыли. Самое лучшее лечение, которое я получала и было эффективным, это Германия».

С улыбкой. Каждый день Диана говорит, благодарит Бога, что осталась жива. Тогда поняла, самое дорогое – жизнь. В любом ее проявлении. Тогда и проблемы можно решить. Главное – вера в будущее.