Сегодня Промышленный райсуд Владикавказа удовлетворил заявление матери о прекращении исполнительного производства, возбужденного Пятигорским судом по иску гражданина Великобритании
Желание остаться с мамой услышано. Промышленный суд принял решение в пользу Светланы Караевой, которая пять лет боролась за право забрать дочь у мужа иностранца.
9-летняя Аня с мамой разбирают семейные фотографии. На них дом в Великобритании, улыбающиеся супруги, и Аня еще совсем малышка. Но уже вскоре счастливый брак Джеральда Тохилла и Светланы Караевой дал трещину
Светлана Караева: «Когда тебе каждый день говорят, что ты никто в этой стране, убирайся отсюда, я с тобой разведусь, ребенка ты не получишь. Дальше шли угрозы, что вообще меня очень напугало. Вплоть до того, что он заскакивал в мою спальню с ножом. Я как врач видела, что у него уже изменения пошли какие-то в психике».
В 2013 году, говорит Светлана, супруг настоял, чтобы она вернулась на работу врачом в Санкт-Петербург. Женщина жила на две страны, а семейные отношения становились все хуже.
Светлана Караева: «Шантаж, при этом я оплачивала частное образование ребенка, она училась в частной школе. Полностью все счета: электричество, газ, это все я предъявляла в суде, все списывалось с моего банковского счета. То есть, такое, достаточно серьезное моральное насилие. В 2016 году, когда я привезла Аню в Санкт-Петербург на каникулы, он мне ее не отдал на все лето, только на неделю за все лето. Я ее привезла в Санкт-Петербург и начались угрозы опять: ты последний раз ее видишь, это последний раз, когда она приехала, всякая брань нецензурная, больше ты сюда не возвращайся. Я и подумала, что больше мы сюда не вернемся, если это мой последний раз. И мы не вернулись».
А через некоторое время Светлана получила судебное предписание из Великобритании – вернуть ребенка отцу.
Светлана Караева: «Так как это было без меня, я не знала, то есть он нарушили мои права, и это решение британского суда не признали в России. То есть я избежала такой серьезной проблемы, как принудительное возвращение ребенка в Великобританию. Далее мой супруг подает по следующей конвенции – это Гаагская конвенция 1980 года, при которой ребенок должен проживать в той стране, где он прожил большую часть времени. То есть она не определяет, с каким из родителей. Если у меня даже муж попал бы в больницу или разбился – пришлось бы отдать ребенка, и она бы жила в детдоме или приемной семье. Вот такая конвенция. Россия в нее вступила, и ничего мы с ней сделать не можем. Естественно, этот суд я проиграла…… проигнорировали все мои доводы, документальные подтверждения, что муж меня шантажировал, говорил, что разведется и будет больше денег с меня получать. Он активно обзывался, называл Россию страной третьего мира – это тоже не смутило никого. Далее суд обязал меня передать ребенка отцу».
Светлана Караева подала иск во владикавказский Промышленный суд о невозможности исполнения решения.
Александра Кочиева, представитель Караевых: «Когда решением суда Питером Тохилом было предъявлено к судебным приставам. Исполнительные действия назначались около 6 раз, во время которых Аня категорично отказывалась идти к отцу. Она запиралась в комнатах. При данных исполнительных действиях присутствовал психолог. В деле нашем гражданском имеется ряд психологических заключений, которые говорят о том, что возвращение ребенка и разлучение ее с матерью будет наносить ребенку сильнейший психологический вред. Поэтому мы надеемся на благополучный результат. Решение, которое было вынесено в разрез с интересами ребенка, оно исполнено быть не может».
Сторона Джеральда Тохилла считает, что решение Пятигорского суда должно быть исполнено в интересах самого ребенка.
Нина Бойко, адвокат Джеральда Тохилла: «Ребенок родился в Англии, до своего похищения матерью в 16-м году и невозвращения ребенка в Англию в августе 16-го года привело к тому, что ребенок с августа 16-го года находится в России. Говорить о том, что правильное это или не правильно, решение Пятигорского городского суда должно быть исполнено. Сейчас была назначена психиатрическая экспертиза и эксперты нашей республиканской психиатрической больницы рассматривали данное дело и вынесли свое определенное мнение. И я убеждена, что эксперты были поставлены в довольно неловкое положение. В конце своего заключения они пишут о том, что необходимо, чтобы родители нашли какой-то общий язык. Этого общего языка нет, потому что мама сделала все возможное для того, чтобы ребенок не общался с отцом. Когда ребенку исполнилось 8 лет, отец передал ей небольшой пакет, и я этот пакет передала. Потом выяснилось, мама это озвучила в суде и сказала, что отец передал девочке только открытку. И девочка долго плакала. Мама преподнесла это так, что девочка плакала из-за того, что она больше ничего не получила».
По словам Светланы Караевой, с марта прошлого года отец девочки не выходит на связь с ребенком, но от претензий не отказывается.
Светлана Караева: «У Ани есть свой личный мейл, с которого она ему пишет, он ей не отвечает. Дальше мы пробовали ему звонить – он не берет трубку, не хочет с нами связываться…..За три года я не получаю никакой материальной помощи от него, никакого участия как отца в жизни ребенка. Его адвокат постоянно говорит, что он болеет, но мои подруги из Великобритании видят его периодически. Неужели он настолько больной, что не может общаться? Поэтому куда ее передавать, кому ее передавать, я не понимаю этого. Видимо, ее нужно отобрать у меня для кого-то и для чего-то….. Вот уже два года происходят эти судебные разбирательства. Процесс постоянно затягивает сторона моего супруга. Мы живем в постоянном напряжении с Аней, то есть мы боимся, что явится мой муж, несанкционированно вывезет ее из страны».
23 августа суд вынес решение в пользу Караевой. Светлана и Аня, наконец, могут жить спокойно, не боясь, что их разлучат. У английской стороны есть 15 дней на подачу апелляции.
